Камран Гасанов. Эксперт Российского совета по международным делам (РСМД, старший преподаватель кафедры теории и истории журналистики Филологического факультета РУДН Кандидат политических наук

Когда речь идет о разрастании конфликта между Палестиной и Израилем, первыми на ум приходят четыре страны. Иран, Египет, Саудовская Аравия и Турция. Из всех игроков у Исламской Республики наиболее высокий конфликтогенный потенциал. Ведь она находится во враждебных отношениях и с Израилем, и с его союзником США. В начале года ЦАХАЛ даже наносила прямой удар по заводу боеприпасов в Исфахане. Кроме того, на протяжении многих лет, проиранские прокси (ХАМАС, «Хезболла», шиитские группировки в Сирии) вступали в прямые бои с еврейским государством. Египет более ограничен в маневрах. 40 лет назад он признал Государство Израиль, вернул себе Синай и держал границу с Газой на замке. Саудовская Аравия хоть и не пошла на признание, но двигалась к этому. Неформальные контакты всегда поддерживались на фоне общей иранской угрозы. Сейчас у КСА с Ираном связи выравниваются, но воевать вместе с иранцами против евреев саудовцы не будут. В том числе чтобы не дразнить своих заокеанских партнеров. Арабская улица может заставить принять жесткие меры, но они скорее будут политического или максимум экономического, но не военного характера. Остается Турция. Как и Иран, с приходом Партии справедливости и развития (ПСР) к власти, Турция преподносила себя чуть ли не главным защитником палестинского дела. Де-факто идеология и ПСР, и ХАМАС базируется на идеях «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Разница лишь в методах — ХАМАС не отрицает террористических путей решения политических задач. Эрдоган все эти двадцать лет у власти постоянно обвинял Израиль в оккупации палестинских земель. На одном из заседаний ООН он даже показывал карту, о каких именно землях идёт речь. На Давосском форуме в 2009 году Эрдоган вступил в перепалку с президентом Израиля Шимоном Пересом, обвинил его страну в убийствах детей на пляжах Газы. А когда ведущий попытался остановить его, Эрдоган демонстративно вышел из зала. Обещание «больше никогда не приеду на Давос!» турецкий лидер держит до сих пор. Глава ПСР поддерживал палестинцев не только словами. В следующем после Давоса году он решил прорвать блокаду Газы, отправив к берегам палестинского анклава «Флотилию свободы». ЦАХАЛ заподозрила, что вместо гуманитарной помощи судно «Мави Мармара» пытается доставить ХАМАС вооружение. Кораблю велели пройти досмотр, пассажиры оказали сопротивление, девять из них были застрелены. С тех пор у Турции с Израилем отношения оставались напряжёнными. Тель-Авив отказался принести извинения, турки закрыли свое воздушное пространство и выслали израильского посла. В Стамбуле появилась штаб-квартира ХАМАС. Экономические отношения, в отличие от дипломатических, не прервались, хотя две страны не являлись друг для друга ключевыми торговыми партнерами. Но в плане геополитики с начала 2010-х Анкара и Тель-Авив находились в состоянии холодной войны. В период правления Трампа кризис усугубился. Когда Белый дом признал Иерусалим столицей Израиля, Эрдоган собрал в Стамбуле лидеров стран Организации исламского сотрудничества и попытался оказать давление на Израиль. Кризису способствовали и другие региональные вопросы. Израиль тайно поддерживал Рабочую партию Курдистана (враг номер один для Анкары) и выступил на стороне антитурецкой коалиции (Греция — Кипр — Египет — ОАЭ) в споре за газ в Средиземноморье. С началом кризиса лиры и со «сменой ветров» в регионе Турция начала осознавать бессмысленность продолжения конфликта с соседями. Из-за амбиций Эрдогана в Сирии, Ливии и Средиземноморье почти не осталось страны, с кем бы у Турции не было проблем. Поэтому Эрдоган вернулся к стратегии «ноль проблем с соседями». Наряду с ОАЭ, КСА и Египтом он пошел на мировую и с Израилем. В 2022 году страны вернули послов, а Анкару впервые за 15 лет посетил израильский президент Ицхак Герцог. Улучшение связей с Израилем могло дать бонусы в военно-техническом сотрудничестве, приблизить создание турецкого газового хаба за счет израильских поставок и повысить кредитный рейтинг Турции. Говоря о сегодняшней реакции Анкары на события в Газе, нужно держать в уме две переменные: обязательства по защите палестинского дела и современный тренд на нормализацию с Израилем. Собственно, отсюда нерешительность и дуализм в реакции Эрдогана на нынешнее обострение. В первый день атаки ХАМАС, когда на израильские города полетели тысячи ракет, а боевики совершили вылазки, Эрдоган принял умиротворительную линию. Вот что он заявил на съезде своей партии 7 октября: «Турция в свете утренних событий в Израиле призывает стороны проявлять сдержанность и воздерживаться от импульсивных шагов, которые приведут к эскалации напряженности». Никакой четкой поддержки Палестины. Никаких жестких обвинений против Израиля. Тем более зная, как он это умеет мастерски исполнять. В первый день пострадавшей стороной выступал Израиль. Сотни его граждан стали жертвами нападений. В Газу увезли в плен десятки женщин и несколько офицеров ЦАХАЛ. Поэтому Эрдоган в свете нормализации с соседом не мог открыто поддержать агрессию ХАМАС. Когда на следующий день ЦАХАЛ перешла к решительным контрударам в секторе Газа, турецкий президент начал «подмасливать» арабам: «Создание независимого палестинского государства, в границах 1967 года со столицей в восточном Иерусалиме, является необратимой необходимостью, которую нельзя больше откладывать». Он указал на коренные причины конфликта, поддержал Палестину, но ничего решительного или принципиально нового в заявлении нет. Даже в момент визита Герцога экс-глава турецкого МИД Мевлют Чавушоглу говорил, что поддержка Палестины не прекратится. По сути, в конфликте ХАМАС и Израиля Анкара заняла равноудалённую позицию. Испытывая идейные симпатии к Палестине, ПСР не может допустить «геноцида» в Газе. С другой стороны, прагматизм не позволяет снова рвать с Израилем. Следующей ступенью активности, кроме призывов к миру, могло стать только посредничество. Эрдоган связался с лидерами Израиля и Палестины, лично попросил их остановить насилие. Анкара, как и в украинском кризисе, готова стать переговорной площадкой. Но, как и на Украине, в палестино-израильском конфликте стороны пока не готовы к переговорам. Эскалация лишь набирает обороты. Израиль уже приступил к наземной операции. В Газе уничтожены десятки домов, убиты члены правительства ХАМАС. ЦАХАЛ объявила, что речь уже не идет о «хирургической операции». С дальнейшим обострением ситуации и увеличением числа убитых палестинцев риторика Анкары может ужесточиться. Спрос с ПСР, особенно в преддверии муниципальных выборов, будет расти. Однако, чтобы оказать хоть какое-то воздействие на ситуацию, Эрдогану придется координировать свои усилия с другими сильными игроками. Накануне он позвонил Владимиру Путину. Россия не пытается сыграть первую скрипку, но визит премьера Ирака и готовящаяся поездка главы Палестины в Москву, подтверждают значение России. Турции придется работать с Ираном и Саудовской Аравией. Консолидированный ответ тройки при согласии России может возыметь эффект, но успеха не гарантирует. Вряд ли сейчас кто-то решит объявить войну Израилю. Турция в одиночку — тем более. В таких реалиях, когда все понимают, но никто не может что-то изменить, каждый думает о своей выгоде. И Турция не исключение. Эрдоган после теракта в Анкаре снова взялся за курдский кейс. Пока мир поглощен Украиной и Палестиной, Турция может втихую решать свои проблемы. Турецкие артиллерийские подразделения уже начали наносить удары по позициям YPG в деревне Шейх Иса в районе Тель-Рифат. Чем дольше будет длиться конфликт в Газе, тем больше времени у Эрдогана останется на выполнение этой более значимой для Турции задачи.
https://regnum.ru/article/3838630